На этой неделе Шавкат Мирзиёев сделал очень много важных заявлений, его посылы были четкими и однозначными, в отличие от привычной нам критики работы подведомственных структур. Я хотел бы разобраться в самых ключевых из них.
Полагаю, что эти заявления связаны в первую очередь с оценкой экономических и политических результатов за прошедший год, а он выдался для Узбекистана не очень позитивным. А если еще учесть эффективность внешних займов, то там картина вообще печальна — об этом тоже поговорим. Экономические и статистические показатели пока в народ не опубликованы, но, видимо, на верхах уже сделали соответствующие выводы и пытаются спасти положение.
1. Дисбаланс во внешней торговле
«Если мы хотим продолжить валютный баланс, инвестиции или конвертацию [валюты], мы должны удерживать экспорт стабильным по отношению к импорту»
Мирзиёев Ш.М. (источник)
«Чтобы вывести нашу экономику на новый уровень, нам необходимо увеличивать экспорт минимум на 30% в год»
Мирзиёев Ш.М. (источник)
Про дисбаланс в торговле писал в конце прошлого года, когда экспорт удалось “вытянуть” за счет увеличения продаж золота почти в 2 раза по отношению к 2022 году. И даже при таких мерах торговое сальдо отрицательное, то есть мы продаем меньше, чем потребляем. Такой дефицит чаще всего покрывается займами (коммерческими и государственными).
Экспорт без учета золота вырос всего на 5,7% — это меньше, чем мировая инфляция, которая составляет 6,9%. Кстати, темпы роста ВВП Узбекистана тоже ниже мировой инфляции.
В прошлом году в двух отраслях-драйверах и четырех регионах страны объемы экспорта снизились относительно 2022 года. При этом экспорт в 10 районах и городах не достиг и половины показателей предыдущего года.
Соответственно, валюта из страны утекает в другие экономики. А это, в свою очередь, влияет на курс национальной валюты. Хотите свободно покупать доллары — тогда будьте добры наращивать экспорт и наполнять национальную экономику валютой.
Предприняты следующие меры:
- Поручено наказать заместителей хокимов 4 областей и хокимов 10 районов и городов;
- Агентство по карантину и защите растений теперь будет отвечать также за организацию экспорта сельхоз продукции;
- Все функции контроля на границе переданы Таможенному комитету;
- Поручено руководителям Каракалпакстана, Джизакской, Сурхандарьинской и Хорезмской областей обеспечить экспорт на 500 млн долларов за счет переработки товаров в таможенной зоне;
- Будут установлены конкретные показатели эффективности для всех послов и торговых советников, чтобы те активнее работали над поиском рынков сбыта отечественной продукции и над снижением пошлин в страны-импортеры;
- Министр транспорта получил предупреждение из-за отсутствия решений проблем с грузоперевозками;
- Освобождены от должностей замминистра инвестиций, промышленности и торговли, глава Агентства по техрегулированию; само Агентство будет реформировано и передано в ведение Кабмина;
- Поручено достичь соглашения о двустороннем признании национальных сертификатов с 10 странами Европы, которые станут крупнейшими рынками экспорта в 2024 году;
- Агентство продвижения экспорта преобразуют в Компанию развития торговли Узбекистана.
Касательно 9 пункта, президент раскритиковал Агентство за то, что готовые деньги от государства, направленные на помощь экспортерам, не дают нужного результата: объем поставок продукции в зарубежные страны некоторых предприятий оказался меньше полученного кредита, а некоторые взяли займ и вообще не экспортировали. Как говорится в сообщении, 31 предприятие, получившее в прошлом году 4,5 млрд сумов на внедрение международных стандартов и сертификации, также не занималось экспортом.
2. Как освоили $50 млрд и где результат
«Промышленность и экспорт не растут за счёт таких средств, значит, либо проект „раздут“, либо завозится ненужное оборудование, либо нет специалистов, умеющих использовать эти технологии»
Мизрзиёев Ш.М. (источник)
Президент отметил, что за последние 6 лет объем инвестиций в промышленность увеличился в 7 раз, но значительного эффекта от этих мер не наблюдается: сколько создано рабочих мест на каждый доллар инвестиций, как увеличились добавленная стоимость и экспорт.
По словам президента, руководство комплекса сообщает, что за последние шесть лет поступило около 50 млрд долларов иностранных инвестиций, однако «ни у одного из руководителей нет анализа», как это повлияло на ВВП, добавленную стоимость и экспорт.
Источник
Был приведен также пример с цементными заводами, чьи мощности в 2 раза превышают годовую потребность цемента в стране, однако чиновники предлагают еще 22 цементных завода.
Полагаю, здесь президент посылает сигнал о том, что подобное «развитие промышленности» является чистым отмыванием государственных средств, в частности, займов под государственные гарантии.
Предприняты следующие меры:
- Генпрокуратура создаст систему контроля по выявлению и пресечению ввозимой из-за границы техники по завышенным ценам;
- Перед чиновниками будут поставлены целевые показатели по созданию рабочих мест, производству и экспорту продукции;
- Поручено проверить на соответствие должности 18 хокимов районов и городов, где были отмечены недостатки по привлечению инвестиций.
На мой взгляд, меры нужные, но исполнение у нас всегда хромает. Удивляет, что до этого ответственные чиновники за привлечение инвестиций никак не отчитывались по целевым показателям. Что касается пункта 3, то там интересные истории у чиновников: они устраивали форумы с многообещающими прямыми инвестициями на миллиарды долларов в местные проекты, однако, спустя годы, все эти суммы так и остались на бумагах рамочных соглашений.
О внешних займах
Не отходя от темы, сразу поговорим тогда о внешних займах. Президент ничего о них не упомянул, но тут контекст сам напрашивается.
Судя по сумме в $50 млрд, здесь подразумеваются не только прямые иностранные инвестиции, но и внешние кредиты, в том числе и под гарантии государства для развития отраслей народного хозяйства.
Долговое бремя дает о себе знать: в прошлом году мировые ЦБ нарастили кредитные ставки, вследствие чего обслуживание долгов (особенно старых, где прошел льготный период), может значительно возрасти. Такие негативные сценарии я рассматривал полтора года назад.
Обратите внимание на вышеприведенный рисунок. Чтобы погасить долг на сумму 31,8 трлн сум, будут привлекаться новые внешние займы на эту же сумму. При этом планируется разместить 25 трлн казначейских облигаций. Ставка у таких облигаций составляет 17-18% в год — эту цифру подсмотрел здесь).
Как мы видим, динамика по наращиванию государственных займов будет продолжаться. Причем планируется увеличивать долю займов по казначейским облигациям (в сумах). И если правительство действительно погашает внутренний сумовой долг за счет валютных займов, то нас ждет веселье на валютном рынке: либо сильный динамичный рост, либо возврат к черному валютному рынку.
В общем, опасения президента я здесь полностью разделяю: нет никакой прозрачной информации о том, как осваивались инвестиции в валюте, а также не чувствуется выхлопа от их освоения. Экспорт ведь не растет теми же темпами, что и притоки иностранных инвестиций (займов), но расплачиваться за такие валютные капиталовложения придется.
3. Приватизация
В 2024 году ожидается поступление в бюджет 20 трлн сумов за счет приватизации.
Президент раскритиковал экономический блок за то, что не выполняются заявленные темпы по приватизации государственных активов и земельных участков. Например, можно было направить в бюджет 600 млрд сумов за счет продажи 25 га земли в Ташкенте, 200 млрд за счет продажи 484 государственных объектов.
Больше всего нереализованных объектов приходится на Министерство здравоохранения (39), «Узпромстройбанк» (27), Министерство дошкольного и школьного образования (21), Комитет по автодорогам (17), Министерство высшего образования, науки и инноваций (14), «Узбекистон почтаси» (14), Министерства культуры, а также водного хозяйства (по 13) и другие.
На мой взгляд, приватизация — самое недальновидное решение из всех возможных, особенно это касается земли. Лучше менять руководителей госпредприятий, вводить жесткий контроль. Приватизация лишь выправит положение в госбюджете на время, но в перспективе откликнется экономическими потрясениями (ведь государство теряет долгосрочные активы), а продажа земли точно аукнется социальным расслоением — об этом я писал здесь. Также мы видим, что идет продажа крайне важных для социального развития объектов, которые принадлежат министерствам здравоохранения, образования, науки и инноваций, культуры и водного хозяйства.
4. Теневая экономика
Сухие данные:
- госбюджет теряет 30 трлн сумов из-за теневой экономики;
- ВВП недосчитывает 135 трлн сумов: в «тени» остается продукции на 50 трлн в строительстве и 40 трлн — в промышленности;
- почти 11 тысяч застройщиков в отчетах указали только 1 сотрудника;
- 5 тысяч плодоовощных фермерских хозяйств, у которых по 25 га земли, также указали по 1 работнику в штате;
- около 5 млн человек работают в неформальных секторах.
Предпринятые меры:
- На базе Департамента по борьбе с экономическими преступлениями будет открыт научно-аналитический и учебный центр, который займется выявлением факторов теневой экономики и разработкой предложений по борьбе с ними;
- В Генпрокуратуре будет создано Управление по борьбе с теневой экономикой, которое будет иметь региональные подразделения.
От себя лишь добавлю, что теневая экономика действительно мешает конкуренции в бизнесе. Ведь сэкономивший на налогах предприниматель получает больше финансовых возможностей для развития собственного предприятия, особенно в таких сферах, как строительство и энергетика. Стоит также обратить внимание на порядок цифр — такие суммы намного больше пользы сделают для бюджета, чем приватизация.
5. Борьба с экономическими преступлениями
Пресс-службой Президента сообщается, что в прошлом году были выявлены незаконные траты из бюджета на 1,2 трлн сумов, а также недостача и хищения на 200 млрд сумов. Расписывать примеры не буду, с ними можно ознакомиться здесь и здесь.
Хищения и незаконные траты стали следствием того, что Инспекция государственного финансового надзора (КРУ) являлась подведомственной структурой Министерства экономики и финансов. Таким образом, ставилась под сомнение независимость проверяющих органов, которые находятся в подчинении — явный конфликт интересов.
Теперь инспекция переходит в Департамент по борьбе с экономическими преступлениями при Генеральной прокуратуре, который также получает полномочия на проведение следствия.
Мера нужная, но возникает один небольшой вопрос: как так получилось, что проверяющий орган был подведомственным у того, кого должен проводить проверки? 🙂
